Неточные совпадения
Ее спокойствие не было потрясено; но она опечалилась и даже всплакнула раз, сама не зная отчего, только не от нанесенного оскорбления. Она не чувствовала себя оскорбленною: она скорее чувствовала себя виноватою. Под влиянием
различных смутных
чувств, сознания уходящей жизни, желания новизны она заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за нее — и увидала за ней даже не бездну, а пустоту… или безобразие.
Как все необычные люди, Безбедов вызывал у Самгина любопытство, — в данном случае любопытство усиливалось еще каким-то неопределенным, но неприятным
чувством. Обедал Самгин во флигеле у Безбедова, в комнате, сплошь заставленной
различными растениями и полками книг, почти сплошь переводами с иностранного: 144 тома пантелеевского издания иностранных авторов, Майн-Рид, Брем, Густав Эмар, Купер, Диккенс и «Всемирная география» Э. Реклю, — большинство книг без переплетов, растрепаны, торчат на полках кое-как.
Такое же
чувство постепенно будил и Харламов его подчеркнутым интересом к
различным проявлениям обывательского консерватизма и контрреволюционных настроений.
Как ни знакомо было Нехлюдову это зрелище, как ни часто видел он в продолжение этих трех месяцев всё тех же 400 человек уголовных арестантов в самых
различных положениях: и в жаре, в облаке пыли, которое они поднимали волочащими цепи ногами, и на привалах по дороге, и на этапах в теплое время на дворе, где происходили ужасающие сцены открытого разврата, он всё-таки всякий раз, когда входил в середину их и чувствовал, как теперь, что внимание их обращено на него, испытывал мучительное
чувство стыда и сознания своей виноватости перед ними.
Добродетели эти заключались преимущественно в
различного рода
чувствах преданности и благоговения, предметы которых благоразумно избирались ею между губернскими тузами.
По случаю этого нашего выстрела вы услышите
различные толки матросов и увидите их одушевление и проявление
чувства, которого вы не ожидали видеть, может быть, — это
чувство злобы, мщения врагу, которое таится в душе каждого.
Отдельно от общих, более или менее развитых в лицах способностей ума, чувствительности, художнического
чувства, существует частная, более или менее развитая в
различных кружках общества и особенно в семействах, способность, которую я назову пониманием.
В ожидании таких перспектив, очень естественно, что мы и не заметили, как простыл след нашего доброго старого помпадура. Нам было не до того. Не неблагодарность руководила нами, а простое
чувство самосохранения. В тоскливой суете сообщали мы друг другу
различные предчувствия и предположения, но все эти предчувствия бледнели и меркли перед одним капитальным и, так сказать, немеркнущим вопросом...
Чувство ужаса может усиливать ощущение возвышенного, но ужас и возвышенность — два совершенно
различных понятия.
Сюда, во-первых, принадлежат
различные житейские стремления и потребности художника, не позволяющие ему быть только художником и более ничем; во-вторых, его умственные и нравственные взгляды, также не позволяющие ему думать при исполнении исключительно только о красоте; в-третьих, накоиец, идея художественного создания является у художника обыкновенно не вследствие одного только стремления создать прекрасное: поэт, достойный своего имени, обыкновенно хочет в своем произведении передать нам свои мысли, свои взгляды, свои
чувства, а не исключительно только созданную им красоту.
Уже из этого одного видим, что пение, произведение
чувства, и искусство, заботящееся о форме, — два совершенно
различные предмета.
«прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям; прекрасен тот предмет, который выказывает в себе жизнь или напоминает нам о жизни», — кажется, что это определение удовлетворительно объясняет все случаи, возбуждающие в нас
чувство прекрасного. Проследим главные проявления прекрасного в
различных областях действительности, чтобы проверить это.
Скажу только, что, наконец, гости, которые после такого обеда, естественно, должны были чувствовать себя друг другу родными и братьями, встали из-за стола; как потом старички и люди солидные, после недолгого времени, употребленного на дружеский разговор и даже на кое-какие, разумеется, весьма приличные и любезные откровенности, чинно прошли в другую комнату и, не теряя золотого времени, разделившись на партии, с
чувством собственного достоинства сели за столы, обтянутые зеленым сукном; как дамы, усевшись в гостиной, стали вдруг все необыкновенно любезны и начали разговаривать о разных материях; как, наконец, сам высокоуважаемый хозяин дома, лишившийся употребления ног на службе верою и правдою и награжденный за это всем, чем выше упомянуто было, стал расхаживать на костылях между гостями своими, поддерживаемый Владимиром Семеновичем и Кларой Олсуфьевной, и как, вдруг сделавшись тоже необыкновенно любезным, решился импровизировать маленький скромный бал, несмотря на издержки; как для сей цели командирован был один расторопный юноша (тот самый, который за обедом более похож был на статского советника, чем на юношу) за музыкантами; как потом прибыли музыканты в числе целых одиннадцати штук и как, наконец, ровно в половине девятого раздались призывные звуки французской кадрили и прочих
различных танцев…
Так сказал Соломону Бог, и по слову его познал царь составление мира и действие стихий, постиг начало, конец и середину времен, проник в тайну вечного волнообразного и кругового возвращения событий; у астрономов Библоса, Акры, Саргона, Борсиппы и Ниневии научился он следить за изменением расположения звезд и за годовыми кругами. Знал он также естество всех животных и угадывал
чувства зверей, понимал происхождение и направление ветров,
различные свойства растений и силу целебных трав.
Другое обстоятельство, благоприятствовавшее автору «Опыта истории цивилизации в России», — было то, что он писал свою книгу для Европы и издал в Европе: автор, пишущий о России в самой России, невольно поддается всегда
чувству некоторого пристрастия в пользу того, что его окружает, что ему так близко и так с ним связано
различными отношениями.
Такое возражение совершенно неосновательно; при нём упускается из виду то обстоятельство, что ощущение внешних впечатлений совершается не в самих органах
чувств, а в мозгу; мозг же неодинаков у людей и животных и даже допускает некоторое различие в
различных людях.
Нужно сколько можно более и правильнее упражнять внешние
чувства ребёнка, чтобы увеличился запас впечатлений в его мозгу, и тогда светлые взгляды и суждения о
различных отношениях предметов неизбежно явятся в голове его сами собою.
Доктор Бок также утверждает, что важнее всего при воспитании заботиться о здоровья и постоянном упражнении всех
чувств, приспособляя их к
различным впечатлениям (стр. 469).
Религиозная жизнь, по IIIлейермахеру, является третьей стороной жизни, существующей рядом с двумя другими, познанием и действованием, и выражает собой область
чувства, ибо «такова самобытная область, которую я хочу отвести религии, и притом всецело ей одной… ваше
чувство… вот ваша религиозность… это не ваши познания или предметы вашего познания, а также не ваши дела и поступки или
различные области вашего действования, а только ваши
чувства…
Различные природные стихии (лешие, водяные, русалки, эльфы, гномы и т. д.) открывают о себе в мифе, и народные сказки в известной части своей суть такие натуральные мифы, зарождающиеся, конечно, в пору наибольшей непосредственности и чуткости к голосам из области запредельного
чувства.
Он терялся в
различных догадках насчет последнего, тем более что странническому состоянию его изменяла благородная наружность вместе с возвышенностью мыслей и
чувств, по временам блиставших из кратких ответов его, как золотая монета в суме нищего.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным
чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно
различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых
различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, — улыбка стыдливости перед своими
чувствами.
Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно-тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений,
различных воззрений и
чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партии людей, занятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу.